Фатх - призыв, проникающий в сердца

Editor

Идет первый год правления халифа Умара.

После того как непокорная власти Аравия сплотилась в сени принесенного Исламом единства, она явилась всему миру, неся истину Ислама в сердца и умы человечества и даруя ему благодать откровения. Север, эти единственные врата, связывающие Аравию с остальным миром, находились под контролем двух главных сил той эпохи.

В этом смысле первыми, к кому была обращена проповедь подвижников Ислама, созревших в жару пустыни, были византийцы в Сирии и сасаниды в Ираке.
Мы двинемся в глубь Ирака, дабы получить представление о духовном состоянии, способно стать барьером для развития этих двух миров в ту далекую пору. На берегу Евфрата, поблизости от важнейшего пограничного сасанидского города Кадисии исламское воинство занято последними приготовлениями к броску, который откроет перед мусульманами врата Северного Ирака и Ирана. В борьбе, продолжающейся на протяжении некоторого времени на иранском фронте, мусульманами командует Саад Абу Ваккас, имеющий опыт сражения при Бадре. Хотя сабля уже вынута из ножен, тем не менее, последователи религии, суть которой заключается в мире, ради своего мирного продвижения на каждом шагу раз за разом предпринимают новые попытки на дипломатическом поприще. Послы, друг за другом отправляемые к молодому правителю Сасанидской империи Ездигерду, призывают население империи принять Ислам или же выплачивать налог-джизья.  Однако в глаза бросается лишь высокомерие самоуверенного Ездигерда, который ведет себя грубо и вызывающе.

В тот день ожидающая у верховьев Евфрата и готовая обрушиться подобно человеческой лавине иранская армия была лишена покоя, погрузившись в напряженную тишину. Кроме непокорного гула Евфрата, налитого водами тающих в Анатолии снегов,  в  долине не слышно ни звука: лишь звонко цокает  подковами по гальке конь под арабским послом. Рассекая великолепие, намеренно демонстрируемое с целью устрашения, арабский посол уверенно и с достоинством продвигается мимо шеренг отборных воинов иранской армии, облаченных в слепящие взор сверкающие латы.

Конь посла ступает на поглощающие звук копыт ковры, расстеленные перед штабным шатром командующего иранской армией Рустама, чья слава достигла самой Медины. Всадник уверенно правит к шатру, но стражники преграждают путь этому человеку, не ведающему правил дворцового этикета. Спешившийся посол с достоинством мерит беззвучным шагом мягкие ковры. За несколько шагов до восседающего на инкрустированном перламутром троне Рустама, с одной стороны коего застыл облаченный в цветные доспехи адъютант, а с другой - зороастрийский монах, от колпака на голове до вуали на лице закутанный во все белое, стража вновь останавливает посла. На глазах у стражников, беспокойно взирающих на саблю араба, привязанную к его поясу жилой из шеи верблюда, тот возвращается к своему коню и уже оттуда обращается в Рустаму. С достоинством поприветствовав его, он громко представляется: "Я - Мугира бин Шууба". Рустам силится понять, как вышедшее из глубины пустыни племя осмеливается диктовать свои условия столь могучему государству и его великой победоносной армии. Он вынашивает намерение раздавить Мугиру силами своих воинов, заселивших плодородную долину Евфрата. Он сгорает от ненависти, видя достоинство и гордость, которые сквозят во взгляде Мугиры и что так не вяжется с ветхой одеждой, в которую тот облачен.

Рустам предлагает богатую подачку Мугире, представляющему арабов, которые, как он полагает, вышли из пустыни в поисках средств к существованию и крайней нужды: "Мы дадим вашему вождю одежду, верхового коня и тысячу дирхемов, и каждому из вас тюк хурмы и ступайте обратно в свою страну".

Ответ Мугиры, который станет причиной погружения Евфрата в муки войны, прозвучал подобно пощечине, данной не только Рустаму, но и всем, кто испытывал трудности в понимании основополагающих посылок философии исламских завоеваний:

"Мы не пришли в поисках мирских благ. Мы здесь для того, чтобы повернуть людей от поклонения сотворенному к поклонению Аллаху. Наши люди возлюбили смерть ради этой цели так, как ваши люди возлюбили жизнь. Я призываю вас к Исламу; если примете это, то будете одними из нас. Но если не примете, я гарантирую вам мир Ислама и налагаю на вас выплату джизьи. Если вы не примете и это, тогда будем сражаться".

Эти слова вызвали порыв холодного ветра, от которого померкло пламя  священного огня Адур Гушнасп, горящего в одном из углов шатра. Так стрела сорвалась с тетивы лука. В течение трех дней верующие сражались с превосходящими силами персидской армии, восседающей на слонах. Наконец, когда надменный Рустам пал, перед мусульманами распахнулись ворота Ирака и Ирана.

Кадисия является самой сутью, воплощением понятия Исламское завоевание.  Сия суть, передаваемая словом "фатх", обозначающим как планомерные и организованные военные походы, так и раскрытие людских сердец и умов для истины Ислама преследует цель доведения до сердца и ума всех людей от рабов до правителей того учения и правил, которые Пророк проповедовал всему человечеству.

Отблески философии фатха обнаруживаются в записях Александрийского архиепископа и императорского уполномоченного Сируса, который наблюдал за мусульманами, направляющимися на завоевание Вавилона во время правления досточтимого Умара: "Мы видели людей, каждый из которых предпочитает смерть жизни и смирение известности, и в глазах ни одного из них нет даже следа тяги к благам сего мира. Они не садятся ни на что иное, кроме земли, свою скромную пищу они принимают там же. Их вожди ничем не отличаются от всех остальных; невозможно отличить рядового от знатного и хозяина от раба. Когда наступает время молитвы, ни один не отстает от других; они умывают свои руки, лица и самозабвенно совершают намаз".

Невозможно понять природу успеха, которого достигли не имевшие опыта  организованных боевых действий отряды вооруженных бедуинов в противостоянии многочисленным, хорошо обученным и имеющим многовековой опыт ведения войны регулярным войскам, не принимая во внимание дух и философию Исламского завоевания, которая была вскормлена опытом сражений при Бадре, Ухуде и Хандаке, состоявшихся под руководством Пророка. Тайна величайшего, самого быстрого и эффекктивного завоевания в человеческой истории, и что более важно - тайна всех последующих побед, вне всякого сомнения, заключается именно в таком понимании,  когда вместо стремления к военной победе усилия сфокусированы на совершении фатха.